Иногда бывает полезно оглянуться на прожитые годы,чтобы вспомнить тех людей которые каким-то образом повлияли на твою жизнь. Одним из них стал ректор Высшей комсомольской школы при ЦК ВЛКСМ Николай Владимирович Трущенко. Под его руководством мне пришлось работать 12 лет, в течение которых я, собственно, и сформировался как преподаватель, стал доцентом, подготовил первый вариант докторской диссертации. Из его рук я получил документы на московскую прописку и ордер на московскую квартиру. На работу в ВКШ в 1970 г. меня пригласил Владимир Александрович Сулемов, работавший заведующим кафедрой истории комсомола, которую он и создал. Это был третий год моего обучения в аспирантуре на историческом факультете МГУ им. М.В. Ломоносова. При нашей первой встрече Владимир Александрович сообщил мне, что он обсуждал мою кандидатуру на должность старшего преподавателя по кафедре с ректором и тот с его предложением согласился.Случилось так, что Н.В. Трущенко находился в командировке, и первое собеседование со мной провёл проректор по научной работе Волков. Как сегодня помню: зашли мы в его кабинет на первом этаже первого корпуса, и В.А. Сулемов, представлявший меня проректору, в присущей ему шутливой манере сказал: «Александр Иванович звёзд с неба не снимает,но интересуется и в научном плане активно занимается проблемой истории молодёжного движения и комсомола и, надеюсь, будет успешно работать на кафедре».Первая же беседа со мной Николая Владимировича велась, главным образом, о проблемах истории комсомола, моей диссертации, посвящённой воспитанию студенческой молодёжи в годы первой пятилетки, о патриархах изучения истории молодёжного дви-жения и комсомола Александре Николаевиче Ацаркине, моём научном руководителе, об Александре Соломоновиче Трайнине, который в то время уже работал в ВКШ на кафедре истории КПСС, возглавляемой Н.В. Трущенко. Сам Николай Владимирович, защитивший докторскую диссертацию по проблемам партийного руководства комсомолом в доктор-ском совете МГУ им. М.В. Ломоносова, оказался большим знатоком своего дела. Поэтому беседа получилась интересной и в чём-то для меня поучительной.
Так, в октябре 1970 г. я был принят на работу на кафедру истории комсомола на условиях почасовой оплаты. Мне поручили вести семинары по истории комсомола на факультете истории и коммунистического воспитания.Ныне доктор исторических наук, профессор, зав. каф. международного права и прав человека юридического факультета МГПУ
Время становления и творчества на УЛИЦЕ ЮНОСТИ.
Мои отношения с Николаем Владимировичем оставались, в основном, деловыми тесными они не были, да и не могли быть и в силу разницы в возрасте, и в силу других причин.
К другим причинам я отношу, в частности, то, что никогда в жизни не стремился налаживать дружбу с людьми, которые по своему административному статусу стояли выше. Такая дружба меня всегда настораживала, ибо трудно поверить в её беспристрастность. Словом, держись подальше от начальства и не ищи приключений на свою голову.
В то же время эти отношения были уважительными и ровными с той и другой стороны. Николай Владимирович неоднократными своими поступками показывал хорошее отношение ко мне.
Расскажу о двух эпизодах, которые хорошо запомнились мне.
Под руководством Николая Владимировича готовила кандидатскую диссертацию заведующая учебным отделом ВКШ Конюхова. Коль скоро тема диссертации посвящалась «Ленинскому зачету», то решили её предзащиту устроить на совместном заседании кафедр истории партии и истории комсомола. В своей рецензии от кафедры истории комсомола я представил критически жёсткую позицию по обсуждаемому тексту диссертации, с замечаниями на 18 страницах рукописного текста. Текст диссертации нисколько не увязывался с моими представлениями о научной работе, сложившимися у меня в пору обучения в аспирантуре МГУ.
Словом, моё выступление прозвучало диссонансом и, прямо скажу, не понравилось не только соискателю, но, как было заметно, и научному руководителю Николаю Владимировичу. Однако он не стал подвергать сомнению замечания по тексту и поступил корректно, посоветовав Конюховой учесть разумные и приемлемые замечания и предложения по улучшению текста диссертации. Конечно, Конюхова благополучно защитилась и, думаю, что не благодаря только моим замечаниям, а может быть, и вопреки. Но тогда я был благодарен Николаю Владимировичу за его уважительное отношение к младшему по возрасту коллеге, о чём и сказал ему.
Другой эпизод оказался более драматичным и связан, как это ни странно, с брежневскими чтениями. Они были изобретены главным идеологом в Политбюро ЦК КПСС М.А. Сусловым с целью поднятия авторитета дряхлеющего Генерального секретаря.
Чтения проводились во всех учебных заведениях. Что же касается ВКШ, то там они осуществлялись с особым усердием. Я со товарищи организовывал их для основного факультета, так как являлся заместителем секретаря студенческого парткома. По совету одного из выпускников аспирантуры Института философии АН СССР мы пригласили на чтения по теме «Малая земля» заместителя начальника политотдела 18-й армии (Л.И. Брежнев возглавлял его в течение всей войны) по комсомолу Юркина. Человеком он оказался умным, увлекающимся и рассказывал о Л.И. Брежневе так интересно, что публика была в восторге. Кстати, когда готовились к мероприятию, возникла дискуссия о том, в каком зале проводить его, чтобы заполнить. Но мы напрасно опасались. Актовый зал первого корпуса был заполнен с перебором, многие стояли, так как мест не хватило. Ещё одна подробность. У Юркина была сломана нога и до колена была в гипсе. С костылями, с нашей помощью, он поднялся на сцену, где его посадили за журнальный столик. Уже одно это расположило аудиторию к докладчику. Но когда он начал свой рассказ, тут и вовсе стало интригующе интересно. «Два дня назад, поведал Юркин, я был на ближней даче у Леонида Ильича. Он жаловался на болезни, но угостил меня и стал спрашивать, как живётся, работается. И тут я сказал ему, что в народе, мол, шутят, что якобы войну выиграли благодаря защите Малой земли. Леонид Ильич возмутился, заметив: скажу Михаилу Андреевичу (Суслову. — А.К.), чтобы он навёл порядок в этом деле». Дальше стало ещё интересней. В книжке «Малая земля» Леонид Ильич описывает эпизод, когда ему пришлось отстреливаться от наседающего противника из ручного пулемёта. Юркин с мелкими подробностями рассказал об этом эпизоде, который произошёл не на передовой, а в армейском тылу во время возвращения Леонида Ильича из его поездки к своей зазнобе в армейский госпиталь. Действительно, случилась перестрелка, то ли с бендеровцами, то ли с одной из групп немцев, не сдавшихся в плен и пробиравшихся к своим.
Пересказ Юркиным анекдота по поводу «Малой земли», в особенности уточнение места, в котором Леониду Ильичу пришлось стрелять из пулемёта, пришёлся явно не в его пользу, а, скорее, во вред, что как раз и стало камнем преткновения в ходе последовавшего разбирательства по поводу прошедшего мероприятия. Шум вокруг выступления Юркина поднялся большой и угрожающий для меня как главного организатора мероприятия. Правда, звонок из приёмной Леонида Ильича Брежнева, организованный Юркиным, спас меня от санкций, которые могли оказаться весьма серьёзными. Николай Владимирович как первое лицо в связи с этим эпизодом поступил в отношении меня корректно, за что я благодарен ему.
Лишь один раз за 12 лет работы, с подачи проректора по учебной работе ВКШ Афанасьева Юрия Николаевича, Трущенко Н.В. подписал приказ о выговоре мне с вычетом из заработной платы 120 рублей. Основанием наказания послужило опоздание на общее партийное собрание (хотя к моменту выборов парткома я всё же успел) из командировки в Курск, где читал лекции по линии Всероссийского общества «Знание». Дни командировки были свободны от занятий, но в вину мне поставили то, что я отбыл в командировку без разрешения учебной части. Формально мои начальники поступили в соответствии с административно-трудовыми предписаниями, и я не таю обиды на них. Не стал Николай Владимирович чинить препятствия мне и при переводе на работу лектором правления Всесоюзного общества «Знание» в апреле 1980 г. Он понимал, что для меня это повышение по службе. Никаких упрёков и поучений не услышал я от него, а лишь пожелания успехов в работе, за что также благодарен ему.
Последний раз я, будучи доктором исторических наук, встретился с Николаем Владимировичем в читальном зале Nº 1 Библиотеки им. В.И. Ленина, когда он, как мне кажется, уже не был ректором ВКШ. Недолго, но уважительно побеседовали друг с другом и разошлись по своим рабочим местам.
